Ольга Игоревна, дорогая, сегодня получила уже второе письмо от Вас, буквально все бросила, чтобы сразу же ответить Вам, так стало мучительно стыдно за свое поведение (…)

С тех пор как мой Эд. Аф. Вернулся из Скандинавии, он мне не дал ни одного свободного дня от его дел, бесконечные поручения, печатание нужных ему бумаг и писем, переводы каких-то статей и т.д. Я уже не говорю о его концертах. Днем работаю, вечерами на концертах (его или каких-то других), ночами стираю, готовлю, в общем, «зарабатываю» себе право уйти на следующий день на работу, а дома все должно быть так, как будто в нем есть хозяйка.

Я так устала уже за все это время от бесконечного бега, что уж и не знаю, где взять сил, чтобы дотянуть первый семестр. Так что Вы, ради бога, на меня не сердитесь за мое молчание.

После моих извинений нытья – огромная благодарность за бесценный дар в виде самовара. Мы уже на праздниках пили из него чай, спасибо Вам большое!!!

(…) Что написать Вам о нашей жизни? Как живу я, Вы, наверное, уже поняли. Эд. Аф. Работает как зверь, дни и ночи, похудел, выглядит плохо. У него сейчас были очень напряженные недели – готовил программы из советских новых произведений для Шестого Всесоюзного Съезда композиторов. Ни больше ни меньше – семнадцать сочинений. В них надо было разобраться, большинство из них впервые исполнялось вообще. Кроме того, что разобраться в музыке, надо было еще разобрать каракули композиторов, т.к. многие – просто в виде рукописей, а потом еще провести мучительные, напряженнейшие репетиции…

(…) 14-го у Эд. Аф. Был еще один абонементный концерт в Капелле «Старая итальянская музыка», после которого он сказал: «Наконец-то я устал». И сегодня, 15-го, мы все дружно проспали, мне с Алешкой пришлось ехать в училище на такси через весь город. 17-го, в субботу, я с Эд. Аф. Уезжаю в Москву, на съезд. Я рассчитываю немного проветрить свои мозги, перестроить их на другую волну и помочь ему в московской беготне, в подготовке тех концертов, они должны выступать в Большом зале Консерватории и в Доме композиторов.

Мальчики занимаются прилично по специальности, с предметами дело обстоит хуже, т.к. школа не приучила их к самостоятельности, они привыкли к каждодневному кнуту, которого в училище уже нет. Поэтому они не всегда учат все вовремя, результаты бывают разные. Надеюсь на дальнейшую адаптацию и повзросление их.

Стали заметно активнее ходить в концерты, бегают в Союз композиторов, чтобы услышать все новинки, попали с нами даже на концерт Мравинского, скоро мы с ними опять попытаемся попасть на его концерт – 25 ноября он будет дирижировать 1-ю и 6-ю симфонии Бетховена. Шестая была в дни моей молодости одним из его шедевров.

Эд. Аф. После московских концертов летит на два концерта в Прагу, будет дирижировать там 15-ю Шостаковича и 2-й концерт Брамса. А потом в декабре у него почти подряд три замечательные программы должны пойти в Малом зале филармонии – Маляр – три вокальных цикла (один из них будет исполняться целиком в СССР впервые, я сейчас еще страшно много времени трачу на разучивание его с двумя певцами), моцартовская программа с божественной солисткой Элисо Вирсаладзе, и монографический концерт из произведений Шенберга. Это будет шум на весь Ленинград. Только бы он в Праге немного отдохнул и поправился, чтобы были силы на настоящее исполнение всего этого.

Ольга Игоревна, спасибо Вам за газетные вырезки. Если почитать интервью с Яворским, то Вам можно просто позавидовать – какая богатая концертная жизнь. Если бы только не знать, что по сути это сплошная «липа».

Новость о Сергее Захарове замечательна – такой идейный город и пригрел подонка, ведь он до смерти изувечил одного ленинградского администратора.

(…) Если Вы знали, какое отвратительное впечатление на меня произвела выставка И. Глазунова! Вот это продажность, виртуозная! А люди толпились (в буквальном смысле, просто подойти нельзя было) возле одной его картины «Возвращение блудного сына» и спорили, хотя эта картина больше, чем какая-либо другая поражает своей примитивностью и в смысле решения, и в смысле исполнения.

Я даже не могла досмотреть все до конца, одно только количество переполняет все меры приличия – более четырехсот больших картин (!). Какие уж тут муки, когда?! Огромный портрет С. Михалкова объясняет многое. Где-то умом я понимаю, что его иллюстрации к Достоевскому сделаны с мастерством, но простить я ему уже ничего не могу, он у меня как личность вызвал глубокое отвращение.

Была я до этого на дивной выставке 30 картин из музея им. Помпиду, получила наслаждение.

У нас в Ленинграде творческий молодежный клуб Малого театра оперы и балета поставил камерную оперу американо-итальянского композитора Дж. Менотти «Медиум», я ходила на генеральный просмотр, очень они симпатично поют, музыка необычайно красивая, в традициях Пуччини, осовремененная гармонически. Ставят они ее в дивном театре б. Дворца Юсуповых, там всего 190 мест, все выглядит как Большой театр в миниатюре, слышен каждый вздох певца.

Пишу я Вам об этом потому, что Менотти приехал сейчас на несколько дней в Ленинград, чтобы послушать оперу и получить гонорар, выразил желание побывать на концерте Эд. Аф. в Малом зале 13-го ноября. На концерте пришел в восторг, захотел обязательно встретиться с ним и поговорить, и вот вчера мы с ним и с его сыном обедали, он очень усиленно приглашает Эд. Аф. с его оркестром на свой фестиваль в итальянский горный городок Сполетто на месяц летом 1981 года. Но неизвестно, что скажет на это наше правительство.

Ольга Игоревна, я буду закругляться, рада, что хоть немного рассказала Вам о нашем житье-бытье. Если много ошибок найдете, не ругайте меня, печатаю быстро, а голова трещит от усталости после работы. Побегу сейчас готовить ужин для моих «мужичков», скоро все должны собраться домой (…)